Неточные совпадения
А
уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: «Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!» И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отошедшим старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще
лучше того, как умеют
умирать в ней за святую веру.
— Я Николая Петровича одного на свете люблю и век любить буду! — проговорила с внезапною силой Фенечка, между тем как рыданья так и поднимали ее горло, — а что вы видели, так я на Страшном суде скажу, что вины моей в том нет и не было, и
уж лучше мне
умереть сейчас, коли меня в таком деле подозревать могут, что я перед моим благодетелем, Николаем Петровичем…
— Лидию кадеты до того напугали, что она даже лес хотела продать, а вчера
уже советовалась со мной, не купить ли ей Отрадное Турчаниновых? Скучно даме. Отрадное —
хорошая усадьба! У меня — закладная на нее… Старик Турчанинов
умер в Ницце, наследник его где-то заблудился… — Вздохнула и, замолчав, поджала губы так, точно собиралась свистнуть. Потом, утверждая какое-то решение, сказала...
Анфиса. Еще какая тоска-то! А за кого я пойду? Я
лучше умру, а
уж не пойду за тех женихов, что братцы сватают. Невежество-то мне и дома надоело. А мы сами немножко виноваты: тогда, как тятенька
умер,
уж мы много себе вольности дали.
— Все бы ничего — продолжал он, отдохнувши, — кабы трубочку выкурить позволили… А
уж я так не
умру, выкурю трубочку! — прибавил он, лукаво подмигнув глазом. — Слава Богу, пожил довольно, с
хорошими людьми знался…
— Тем
лучше. — Она говорила совершенно спокойно. — Когда остается одно спасение — призвать себе в опору решимость на смерть, эта опора почти всегда выручит. Если скажешь: «уступай, или я
умру» — почти всегда уступят; но, знаете, шутить таким великим принципом не следует; да и нельзя унижать своего достоинства, если не уступят, то
уж и надобно
умереть. Он объяснил ей план, очень понятный
уж и из этих рассуждений.
— Нет,
уж пусть
лучше это остается…
Умру, тогда делите, как знаете.
Лучше умереть, чем погубить маленькую самосадскую душу,
уже пропитанную раскольничьим духом под руководством разных исправщиц, мастериц и начетчиц.
Вам кажется, будто вы-то именно и причина, что пропадает и погибает молодая жизнь, и вы (по крайней мере, думается вам так) готовы были бы
лучше сами
умереть за эту жизнь; но ничто
уж тут не поможет: яд смерти разрушает дорогое вам существование и оставляет вашу совесть страдать всю жизнь оттого, что несправедливо, и нечестно, и жестоко поступали вы против этого существа.
— Твой дедушка? да ведь он
уже умер! — сказал я вдруг, совершенно не приготовившись отвечать на ее вопрос, и тотчас раскаялся. С минуту стояла она в прежнем положении и вдруг вся задрожала, но так сильно, как будто в ней приготовлялся какой-нибудь опасный нервический припадок. Я схватился было поддержать ее, чтоб она не упала. Через несколько минут ей стало
лучше, и я ясно видел, что она употребляет над собой неестественные усилия, скрывая передо мною свое волнение.
— То американцы… Эк вы приравняли… Это дело десятое. А по-моему, если так думать, то
уж лучше не служить. Да и вообще в нашем деле думать не полагается. Только вопрос: куда же мы с вами денемся, если не будем служить? Куда мы годимся, когда мы только и знаем — левой, правой, — а больше ни бе, ни ме, ни кукуреку.
Умирать мы умеем, это верно. И
умрем, дьявол нас задави, когда потребуют. По крайности не даром хлеб ели. Так-то, господин филозуф. Пойдем после ученья со мной в собрание?
«Тьфу вы, подлецы!» — думаю я себе и от них отвернулся и говорить не стал, и только порешил себе в своей голове, что
лучше уже умру, а не стану, мол, по вашему совету раскорякою на щиколотках ходить; но потом полежал-полежал, — скука смертная одолела, и стал прионоравливаться и мало-помалу пошел на щиколотках ковылять. Но только они надо мной через это нимало не смеялись, а еще говорили...
— И я решительно бы тогда что-нибудь над собою сделала, — продолжала Настенька, — потому что, думаю, если этот человек
умер, что ж мне? Для чего осталось жить на свете?
Лучше уж руки на себя наложить, — и только бог еще, видно, не хотел совершенной моей погибели и внушил мне мысль и желание причаститься… Отговела я тогда и пошла на исповедь к этому отцу Серафиму — помнишь? — настоятель в монастыре: все ему рассказала, как ты меня полюбил, оставил, а теперь
умер, и что я решилась лишить себя жизни!
Липочка. Одно дело тятенька, а другое дело — муж. Да что вы пристали, маменька?
Уж сказала, что не пойду за купца, так и не пойду!
Лучше умру сейчас, до конца всю жизнь выплачу: слез недостанет, перцу наемся.
—
Уж коли ты хочешь все знать, так я могу и ответ дать. Жила я тут, покуда сын Павел был жив;
умер он — я и уезжаю. А что касается до сундуков, так Улитка давно за мной по твоему приказанью следит. А по мне,
лучше прямо сказать матери, что она в подозрении состоит, нежели, как змея, из-за чужой спины на нее шипеть.
— Вот — гляди-ко на меня: ко мне приходило оно, хорошее-то, а я не взял, не умел, отрёкся! Надоел я сам себе, Люба, всю жизнь как на руках себя нёс и — устал, а всё — несу, тяжело
уж это мне и не нужно, а я себя тащу, мотаю! Впереди — ничего, кроме смерти, нет, а обидно ведь умирать-то, никакой жизни не было, так — пустяки да ожидание: не случится ли что
хорошее? Случалось — боялся да ленился в дружбу с ним войти, и вот — что же?
Он давно
уже успел внушить старику, что прежняя барышня, а теперешняя молодая барыня терпеть не может его, верного Калмыка, и что непременно захочет его прогнать; от таких слов больной приходил в ужас, клялся и божился, что
лучше согласится
умереть, чем отпустить его.
Он так гадко засмеялся, точно радовался, что отыскал во мне родственные черты. Неужели я буду когда-нибудь таким?
Уж лучше тогда
умереть…
Кручинина. Если это и правда, то ведь осталась вдова.
Уж вам
лучше сказать, что все
умерли.
Беркутов. Нет, для винокуренного завода. Признаюсь тебе — грешный человек, я
уж давно подумывал: Купавин — старик старый, не нынче, завтра
умрет, останется отличное имение, хорошенькая вдова… Я
уж поработал-таки на своем веку, думаю об отдыхе; а чего ж
лучше для отдыха, как такая усадьба, красивая жена, какая-нибудь почетная должность…
Умереть уж лучше поскорей, загодя.
Были долгие ночи, Зина, бессонные, ужасные ночи, и в эти ночи, вот на этой самой кровати, я лежал и думал, долго, много передумал, и давно
уже решил, что мне
лучше умереть, ей-богу,
лучше!..
Аполлинария Панфиловна.
Хороший человек,
хороший: не болтун, не похвастает, женщину не опозорит, которая к нему снисходительность имеет,
уж хоть
умрет, а промолчит. Другие ведь такие охальники, чего и нет, наговорят; а этот хоть бы что и было, так режь его, не выдаст. Оно и дорого для нас, для женщин-то.
— Пора
уж! — согласился Тяпа. — И тебе тоже надо бы
умереть… Всё
лучше, чем так-то…
Краснова, Что ты! что ты! и думать нечего. Разве он отпустит. Хоть
умирай, да при нем, у него на глазах;
лучше уж я уйду потихоньку.
Да что мне время! Жить и
умиратьУж лучше вместе. Годы подошли,
Кузьма Захарьич, мне нужна хозяйка.
Мы ровни по годам и по всему.
Поговори ты ей! Заставь меня
Навечно Богу за тебя молиться!
Честна вдова, а мужняя жена
Еще честней в дому благочестивом.
Николай Иванович. Да, если ты
умрешь за други свои, то это будет прекрасно и для тебя и для других, но в том-то и дело, что человек не один дух, а дух во плоти. И плоть тянет жить для себя, а дух просвещения тянет жить для бога, для других, и жизнь идет у всех не животная, по равнодействующей и чем ближе к жизни для бога, тем
лучше. И потому, чем больше мы будем стараться жить для бога, тем
лучше, а жизнь животная
уже сама за себя постарается.
— Еду, конечно. Выздоровеет он или
умрет — все равно поеду. Я
уже сжилась с этой мыслью и не могу отказаться от нее. Хочется
хорошего дела, хочется оставить себе память о
хороших, светлых днях.
Несколько мгновений спустя Кузьма Васильевич
уже знал, что ее звали Эмилией Карловной, что она была родом из Риги, а в Николаев приехала погостить к своей тетеньке, которая тоже была из Риги, что ее папенька также служил в военной службе, но
умер «от груди»; что у тетеньки была кухарка из русских, очень
хорошая и дешевая, только без паспорта, и что самая та кухарка в самый тот день их обокрала и сбежала неизвестно куда.
Сошлись раз зайцы и стали плакаться на свою жизнь: «И от людей, и от собак, и от орлов, и от прочих зверей погибаем.
Уж лучше раз
умереть, чем в страхе жить и мучиться. Давайте утопимся!»
—
Хорошее недавно словцо сказал Ленин в интимном кругу: «Мы давно
уже умерли, только нас некому похоронить». Единственная умная голова среди них.
Другой разряд особенно распространенных в наше время рассуждений, при которых
уже совершенно теряется из вида единственный предмет познания, такой: рассматривая человека, как предмет наблюдения, мы видим, говорят ученые, что он так же питается, ростет, плодится, стареется и
умирает, как и всякое животное: но некоторые явления — психические (так они называют их) — мешают точности наблюдений, представляют слишком большую сложность, и потому, чтобы
лучше понять человека, будем рассматривать его жизнь сперва в более простых проявлениях, подобных тем, которые мы видим в лишенных этой психической деятельности животных и растениях.
— Да верь не верь, а
уж дело видное, что
лучше так сыто
умереть, как Сафроныч помер, чем гладом изнывать, как ты изнываешь.
— Нет, нет, Юлия Ипполитовна! Нет! А по-моему,
уж лучше пусть страдания. Какие угодно страдания, только бы жить! Только бы жить!
Умрешь, — господи, ничего не будешь видеть! Хоть всю жизнь готова вопить от боли, только бы жить! — Она засмеялась. — Нет, и думать не хочу о смерти! Так неприятно!
Он пришел домой для того только, чтобы через несколько дней
умереть; но, лежа на смертной постелешке, — знать, ему от
хорошего житья
уже тошно приходило! — послал за пастором рингенским и, стуча зуб об зуб, объявил ему то, что я буду вам теперь рассказывать.
— Да, да, непременно, я постараюсь исполнить это завтра же… Бедный, если он и выздоровеет, то не на радость, ему предстоит хотя справедливое, но все же тяжелое наказание.
Уж лучше пусть
умрет!
Сожительница его, Наталья Андреевна, в Москве, гостит у родных, захворала было там, но господь поднял ее, кажись, не на добро — по-моему,
лучше умереть, чем жить с таким мужем;
уж он не впервые проказит: любовниц у него несть числа!
— А не хочется мне, бабушка,
умирать еще, — сверкнула больная воспаленными глазами, —
уж кажется, куда жизнь не красна, а впереди еще хуже страшная, неизвестная каторга, а все жить хочется, надежда все еще в сердце ютится и мысль, мысль, сама знаю нелепая: авось
лучше будет, из головы не выходит…
Учение Христа о том, что жизнь нельзя обеспечить, а надо всегда, всякую минуту быть готовым
умереть, несомненно
лучше, чем учение мира о том, что надо обеспечить свою жизнь;
лучше тем, что неизбежность смерти и необеспеченность жизни остается та же при учении мира и при учении Христа, но сама жизнь, по учению Христа, не поглощается
уже вся без остатка праздным занятием мнимого обеспечения своей жизни, а становится свободной и может быть отдана единой свойственной ей цели — благу себя и людей.
«Потом, чтó же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда
уже теперь 4-й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему, не должен нарушать его задумчивость.
Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.